Выводы И. М. Васильева являются основой для понимания приспособительного значения не только озимости хлебных злаков, но и аналогичных явлений у ряда видов многолетних трав и в почках деревьев, растущих во всех районах с холодными зимами, и представляет параллель с описанным выше фотопериодическим приспособлением двуручек и деревьев к зиме, основанным на задержке процессов их роста и развития под влиянием осеннего короткого дня.

Генетика озимости изучалась неоднократно, и это свойство было обнаружено у ряда видов зерновых злаков (рожь, пшеница, ячмень, овес), бобовых (горох, вика), масличных (рапс, сурепица), волокнистых (лен) и других сельскохозяйственных культур, а также у сорняков. Озимые, полуозимые и яровые сорта и биотипы могут встречаться в пределах одного вида, а потому, очевидно, эволюция этих свойств протекает на внутривидовом уровне и не связана с такими таксонами, как род и семейство.
Н. И. Вавилов и Е. С. Кузнецова (1923) впервые обратили внимание на сложный характер сортовых популяций сельскохозяйственных культур и отметили, что многие из них содержат одновременно как озимые, так и яровые формы. Критический анализ работ по так называемой «переделке» яровых в озимые и обратно (Скрипчинский, 1955, 1957) и опыты ряда исследователей (Лященко, 1947; и др.) показали, что это явление имеет массовое распространение. Отсюда можно заключить, что первичные эволюционные процессы, связанные с изменением свойств озимости и яровости, происходят в таких внутривидовых популяциях.